Пианистка Наталья Карп выжила в концлагере Плашув, сыграв ноктюрн Шопена на дне рождения Амона Гёта. Музыка спасла ей и её сестре жизнь. Спустя годы она исполнила тот же ноктюрн на церемонии в честь Оскара Шиндлера, подняв руку с лагерным номером A27407.
В основе одной из самых эмоциональных сцен фильма «Список Шиндлера» лежит реальная история. В эпизоде, где заключённая играет ноктюрн Шопена на празднике у коменданта лагеря, сценаристы вдохновились судьбой Натальи Карп — польской пианистки еврейского происхождения, которая действительно обязана своей жизнью музыке.
Во время Второй мировой войны Наталья вместе с сестрой находилась в гетто польского города Тарнув. Когда положение стало безвыходным, девушки решили бежать — через Варшаву в Словакию. Однако попытка провалилась: их арестовало гестапо с поддельными документами и отправило в концлагерь Плашув под Краковом.
Обеих сестер приговорили к смерти. Их поместили в бункер, где должны были дождаться казни. Но утром следующего дня судьба распорядилась иначе: комендант лагеря Амон Гёт, известный своей безжалостностью, отмечал день рождения и приказал привести Наталью.
Гёт, фанат классической музыки, хотел музыкальный подарок — и выбрал пианистку, чья жизнь висела на волоске. «Парикмахер уложил мне волосы, — вспоминала Наталья, — и меня доставили на виллу коменданта. Гости смеялись, пили шампанское, а я дрожала от страха. Я не касалась клавиш почти четыре года, пальцы онемели. Но это был мой единственный шанс выжить».
Она выбрала ноктюрн Шопена до-диез минор — мелодию печали, пропитанную тоской и надеждой. «Будь что будет», — подумала она и начала играть. В тишине, наполненной звуками фортепиано, каждый аккорд становился криком души.
Когда последние ноты стихли, Гёт медленно поднялся и произнёс:
«Она останется жива».
Набравшись смелости, Наталья спросила:
«А моя сестра?»
После короткой паузы комендант нехотя добавил:
«Она тоже».
Так 9 декабря 1943 года стало для сестёр вторым днём рождения — днём, когда музыка спасла им жизнь.
После войны Наталья Карп вернулась к концертной деятельности. В 1950-е годы она выступала с Лондонским филармоническим оркестром, гастролировала по Европе и даже играла в Германии. Её исполнение отличалось особой эмоциональностью — за каждой нотой стоял прожитый ужас и сила духа.
В 1967 году, когда Оскару Шиндлеру вручали премию имени Мартина Бубера за спасение евреев Кракова, Наталью пригласили на церемонию. Хотя её не было в «списке Шиндлера», она вышла к роялю и сыграла тот самый ноктюрн до-диез минор, что когда-то подарил ей жизнь.
Подняв руку, она показала номер на запястье — A27407. Зал стоял в тишине. Эта музыка стала не просто произведением искусства, а свидетельством того, что даже в аду концлагеря можно остаться человеком.
Отзывы
